[V0ffka]

копипаст
лонгрид






В истории Израиля есть два знаменитых Моти Ашкенази. Первый — отставной капитан, который возглавил протесты с требованием наказать виновных в поражениях и жертвах октябрьской войны. Второй — «торчок» и вор. По каноничной версии легенды, в критический момент он оказался готов пожертвовать жизнью и свободой ради спасения других. Но всё ли так просто?
Реквием без мечты

Моти Ашкенази, тридцатилетний житель трущоб юга Тель-Авива, не был нравственным человеком. Все силы он положил на то, чтобы жить за счёт израильского общества. Общество, конечно, не хотело, чтобы он жил за его счёт. Вынести это противоречие Моти было трудно, но он не сдавался.
Веселья, впрочем, мало. Седьмой сын в бедной многодетной семье турецких сефардов. Отец умер. Одноклассники избивали и третировали. Мать выбивалась из сил, чтобы всех прокормить, и не могла помочь во всём. Чтобы не били, связался с бандой. Подсел на «дурь» и занялся воровством.
Паниковский был профессиональным нищим. Ашкенази специализировался на воровстве кошельков из сумок, оставленных купающимися. «Работал» виртуозно: каждый коп знал его в лицо, но Моти ни разу не влетел всерьёз и отсидел всего девять месяцев.
Всё украденное пускал на «дурь», которая высасывала из него жизнь. Мать тратила последние деньги на попытки вылечить сына, но всё было тщетно. К лету 1997 года при довольно высоком росте Моти весил сорок кило, выглядел типичным «торчком», и финал истории маячил рядом. Несколько раз его вытаскивала с того света вызванная матерью «скорая».
За неделю до теракта Моти попался на попытке кражи из автомобиля и угодил под домашний арест. Его перемещения по городу должны были сводиться к ежедневному посещению полиции.
Удачная находка

В жаркую пятницу 20 июня 1997-го, после обеда Моти по пути домой из полиции отклонился от маршрута. Он сидел в шезлонге на пляже «Иерушалаим», якобы лениво отряхивал ноги от песка и внимательно смотрел вокруг.
Пляж был забит туристами и школьниками: в этот день окончился учебный год. Подростки праздновали и кучковались у моря. Утомлённые суматохой и жарой полицейские в форме и в штатском убрались в тень.
С точки зрения закона, на пляже Моти быть не полагалось. Но на точку зрения закона Моти плевал. У него была ломка. Он искал безнадзорную сумку, чтобы извлечь кошелёк и купить дозу. В кучах школьных портфелей вряд ли было чем поживиться.
Чёрная сумка на полотенце, рядом очки, футболка, шлёпанцы и ключи. Хозяина не видно.

Какой-то шлемазл бросил вещи и пошёл в море? Сам себе злой человек.

Моти до сих пор не знает, с чего его привлекла именно это сумка. Он уверен во вмешательстве свыше. Рядом были богатые сумки туристов, и тоже без присмотра, — но Моти прошёл мимо. А за эту, чёрную, зацепился взглядом.
Дальше показания расходятся.
По рассказу Моти, он привычно запустил руку в сумку. Кошелька не было. Были гвозди и металлические шарики. А ещё часы, соединённые с жестяной коробкой. Горящая лампочка, переключатели.
Израильтянину, даже опустившемуся, не нужно было объяснять суть находки. Поражающие элементы и взрывное устройство с часовым механизмом.
Моти взял сумку и пошёл, а затем рванул к заброшенному зданию на улице Геула в 200-300 метрах от пляжа. Он понятия не имел, когда и от чего эта штука может рвануть. Моти говорит, что знал одно: бомба не должна взорваться среди людей.
«В эту секунду на меня нашло очень странное ощущение. Как будто два человека схватили меня за руки с двух сторон, подняли меня на ноги и я услышал свой внутренний голос, который сказал мне: „Быстро бери эту сумку и уходи отсюда“».
Так рассказывает Моти, так рассказывают и статьи к десятилетию и двадцатилетию эпизода.
Какие ваши доказательства?

Версия американских юристов — на основе публикаций в солидных израильских изданиях — более прозаична. По их данным, Моти тихо увёл сумку и пришёл в брошенное здание, понятия не имея о содержимом. И лишь в укромном месте обнаружил, что вместо чужого добра спёр бомбу.
Моти положил сумку на лестничной клетке и побежал в соседний отель «Савой». Там он попросил клерка вызвать полицию. По более драматичным публикациям и его собственным рассказам, он набрал полицейского, от которого вышел час тому назад.
— Моти, ты же только что от меня. Моти, что ты делаешь у пляжа? Опять за старое?
— У меня бомба! — орал в трубку Моти.
— Моти, ты уже обдолбался?
Показания снова расходятся. Моти рассказывал, что полицейский ему не поверил. Официальная версия считает, что наряд прибыл на место за минуты.
По словам Моти, он прибежал к бомбе. Стал отгонять прохожих от здания и выбрасывать на дорогу мусорные контейнеры, чтобы остановить машины. Прибыли два мотоциклиста из дорожной полиции — похоже, силы правопорядка всё же отреагировали на пробку, а не на звонок. В ходе взаимного ора и попыток его арестовать Моти убедил полицейских проверить сумку. Те вылетели на улицу, перекрыли движение официально и вызвали сапёров.
По версии американских юристов и солидных изданий, полиция приехала за минуты, сразу с сапёрами. В те годы в Израиле постоянно гремели взрывы, и к угрозам относились предельно серьёзно. Они перекрыли дорогу, оцепили территорию и эвакуировали жильцов ближайших домов. Моти же просто помогал отгонять прохожих — особенно любопытных подростков.
Все версии сходятся в одном. Сапёры обезвредили устройство и нашли то ли три, то ли пять кило взрывчатки.

Взрыв в вечер пятницы на переполненном пляже мог оставить десятки трупов и сотни раненых.

Ячейку взяли. Взяли и египетского боевика, который сидел в номере отеля «Майами» и недоумевал, кто стащил сумку с заложенной бомбой, взрыв которой ему надо было заснять для отчётности.
Новая жизнь в награду

Моти в суматохе тихо свалил домой. Следом появились полиция и оперативники службы безопасности Шабак. Мать Моти, готовившая трапезу к шаббату, решила, что сын опять что-то украл. Вместо ареста ей объявили, что Моти — герой и молодец.
Поначалу Моти заявил, что зашёл в подъезд отлить и споткнулся о брошенную сумку. Полиция не поверила. Кому придёт в голову взрывать пустое здание под снос? Тогда он признался, что украл её на пляже.
Появилась толпа журналистов. Под объективами видеокамер и вспышками фотоаппаратов мать Моти попросила вместо наград спасти её сына от почти неизбежного.
Израиль оценил поступок Моти. С него сняли все обвинения, подозрения и судимости — хотя они были вполне заслуженными. Этот казус по сей день разбирают студенты‑юристы.
Его направили на оплаченные государством курсы реабилитации под Хайфой, где излечили от наркозависимости. В Хайфе Моти порвал с криминалом, женился, вернулся в Тель-Авив.
Он стал местной достопримечательностью. Наркотики остались в прошлом, хотя честная жизнь давалась непросто. Несмотря на подвиг, работодатели не верили бывшему вору и наркоману. Приходилось перебиваться чёрной работой, переступать через религиозные убеждения и подменять других в шаббат. Семья часто бедствовала — но Моти завязал во всех смыслах. В итоге он сумел подняться и даже открыть своё дело.
Спустя десять лет у него уже была большая квартира в Яд-Элияху, четверо детей и прочие радости жизни. В свободное время он выступал с лекциями о вреде наркотиков и пользе реабилитации, помогал пытающимся лечиться товарищам по несчастью и неблагополучным подросткам. Сейчас детей у него пятеро, старший уже служит в ЦАХАЛ.
По иронии судьбы летом 2007 года, спустя ровно десять лет, на том самом пляже у Моти кто-то вытащил из сумки кошелёк. Он долго бегал по пляжу и орал — после чего поблагодарил Всевышнего за демонстрацию того, что он когда-то причинял другим людям.
А был ли подвиг?

Версия, которую преподают студентам-юристам в США, отличается от распространённой в Рунете душещипательной истории и поучительных рассказов самого Моти. Согласно ей, героизм свёлся к тому, что он не удрал, обнаружив в украденной сумке бомбу, а позвонил-таки в полицию, хотя для него это было чревато. А потом вернулся и помогал очищать от людей периметр, когда взрыв ещё был вполне вероятен.

Героического рывка с тикающей бомбой с многолюдного пляжа могло и не быть — как и попыток убедить «тупых копов», что угроза реальна, а не померещилась под «дозой».

Рациональное и банальное всегда правдоподобнее. И всё же, возможно, истина лежит посредине. Каноничная версия солидных изданий демонстрирует безупречную работу полиции и Шабак, которые немедленно отреагировали в строгом соответствии с инструкциями, своевременно пресекли, обеспечили и всё такое. Это могло быть так — а могло и не очень так.


Моти рисковал и тем, что его гибель от взрыва могла навести на подозрения, что за деньги на наркотики он продался террористам. Да и сам факт того, что наркоман в героиновой ломке, на грани распада личности не убежал искать новую сумку, а нашёл в себе волю позвонить в полицию и спасти людей, тоже многого стоит.
Не случайно израильская пресса очень широко осветила этот эпизод. Он весьма поучителен. Будь ты каким угодно отбросом, если нашёл бомбу — немедленно сообщи. И Израиль тебя не забудет. Спасение людей может стать шансом для тебя самого.
Что сугубо и трегубо правильно.