[PMR]

«ОДИН ЯЗЫК - ОДНА НАЦИЯ»?

Накануне забастовки
В марте 1988 г. на пленуме Союза писателей СССР, состоявшемся в Москве, была озвучена идея о придании государственного статуса языкам «титульных наций» всех союзных республик.

Перспектива получения этнических привилегий оказалась привлекательной для части молдавской интеллигенции. Национал-радикалы в МССР, благодаря поддержке румын, выступали не только против национальных меньшинств, но и против самих же молдаван. Обосновывались и пропагандировались идеи придания государственного статуса только молдавскому языку, признания его идентичности с румынским, и перевода его на латинскую графику. Одновременно развернулась кампания по дискредитации русских и украинцев, занимавших в Молдавии политически значимые посты. Унионисты (сторонники унии - союза с Румынией) вынудили уйти с работы ряд молдаван, стоявших на позициях национального равноправия.

Под давлением «румынистов», специально созданная в Кишиневе комиссия ученых-лингвистов выска-
залась за придание государственного статуса только молдавскому языку и перевод его на латинскую графику. Под лозунгом «Один язык - одна нация» унионисты выступили за союз с Румынией. В феврале 1989 г. от имени Союза писателей Молдавии был опубликован проект закона «О функционировании языков на территории Молдавской ССР».
В нем предусматривалась административная и уголовная ответственность должностных лиц, допускающих в официальном обращении использование иного языка, нежели государственного. Родители лишались права выбирать для своих детей язык обучения. 30 марта был опубликован проект закона о языках, подготовленный рабочей группой ВС МССР, который повторял основные положения проекта Союза писателей.

[PMR]

При содействии представителей народных фронтов (НФ) из Прибалтики в Кишиневе появились наци-онал-радикальные и унионистские движения, представители которых именовали себя «демократами». Многие из них являлись филиалами аналогичных румынских организаций, некоторые напрямую субсидировались из-за границы.

В противовес этим образованиям возникла инициативная группа Интердвижения «Унитатя-Единство» (в декабре 1991 г. - это уже Движение за равноправие «Унитатя-Единство»). В составе Интердвижения были представители всех национальных меньшинств, а также молдаван. Активно подключились Советы трудовых коллективов (СТК), созданные почти на всех предприятиях во время перестройки.

10 августа 1989 года становится известно, что предстоящая сессия Верховного Совета МССР будет обсуждать новый законопроект о языках. 16 августа в Бендерах и Тирасполе по инициативе рабочего комитета и ОСТК начинается предупредительная забастовка с требованием отложить сессию ВС. В ней приняли участие более 30 тыс. человек.

29 августа, когда в Кишиневе приступила к работе сессия ВС, по всей МССР стояли 170 предприятий, 400 коллективов заявили о своей солидарности с бастующими. Тем не менее, 31 августа - 1 сентября Закон «О функционировании языков на территории МССР» был принят без изменений. Официальным был признан только молдавский (румынский) язык. К 3 сентября 192 предприятия приостановили работу. Забастовка продолжалась до 25 сентября, когда состоявшийся пленум ЦК КПСС фактически поддержал установление одноязычного режима в Молдавии.

[PMR]

В республике отмечают 30-летие рабочего комитета. О тех событиях вспоминает заслуженный юрист ПМР Илья Мильман.

Наша справка
С августа 1989 года - активный член и сопредседатель рабочего комитета города Бендеры. Депутат Временного Верховного Совета ПМССР, Верховного Совета ПМР первого созыва.
Возглавлял парламентский комитет по законодательству. Внес весомый вклад в создание правовой базы республики. Является одним из разработчиков первой и действующей Конституции ПМР, а также основополагающих нормативных документов деятельности Арбитражного суда.
С сентября 1991 года - Председатель Арбитражного Суда Приднестровской Молдавской Республики. Освобожден от этой должности 27 декабря 2011 года в связи с уходом в отставку по достижению предельного возраста.
Занимал должность декана и заведующего кафедрой уголовного права, уголовного процесса и криминалистики юридического факультета ПГУ им.Т. Г. Шевченко. Награжден медалями СССР «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина», «Ветеран труда», орденами ПМР «Орден Республики», «За заслуги» 1 и 2 степеней, «За личное мужество», «Почета», медалью ПМР «За доблестный труд» и юбилейными медалями и знаками.

[PMR]

- В 1989-м я работал юрисконсультом на заводе «Электроаппаратура». 8 июля в Кишиневе состоялся учредительный съезд Интердвижения Молдавии. Эта организация первой в МССР выступила в защиту национального равноправия и за сохранение целостности Советского Союза. Бендерчане, в том числе и я, были на этом съезде. Мы решили, что в нашем городе должна появиться такая же структура. В то время, на изломе привычной жизни, на арену вышли новые силы, а уже призванные авторитеты проявляли себя не так, как от них ждали. Так, руководство горкома партии (ГК КП МССР) заняло выжидательную позицию, разочаровавшую многих. Вопреки ожиданиям, партийные органы отказались открыто выступить против национализма. Это сделали другие, новые силы.

В середине июля меня, директора завода «Электрофарфор» Гимна По-логова, директора мебельной фабрики Виктора Пирожника и других участников учредительного съезда Интердвижения пригласили на бюро Бендерского горкома (ГК) КПМ, где мягко, но настойчиво пытались убедить, что мы неправы. Только один член бюро, рабочий завода «Электрофарфор», поддержал нас открыто, остальные молча сочувствовали, но не решались сказать об этом вслух. Нам не дали создать в Бендерах структуру Интердвижения, но в ответ родилось другое, более жизнеспособное объединение.

Примерно в те же дни на заводе «Мезон» собрались директора предприятий союзного подчинения. Знаю, что разговор шел об организации сопротивления национализму. В своей книге «Час выбора» Дмитрий Добров (БМЗ, впоследствии первый председатель рабочего комитета) пишет: «Я и мои товарищи по заводу были на этой встрече. Мы поняли глубокую озабоченность наших руководителей, обсудили все варианты, выработали план действий.
Если фронтисты нагло оказывают давление на депутатов Верховного Совета, «протаскивая» свои идеи, то почему голос рабочего класса не должен прозвучать? Те многочисленные предложения наших коллективов, которые мы давали при обсуждении проекта законов о языках, были просто отвергнуты. Все наши мирные попытки договориться, найти согласие, отброшены в пылу националистического угара. Что же нам оставалось делать? Утереться от плевков и вернуться снова к своим станкам?».

[PMR]

Дальше события развивались так. Вскоре по просьбе секретаря парторганизации «Электроаппаратуры» Сергея Мешкова я посетил собрание, которое проходило в актовом зале библиотеки. Тон задавал Дмитрий Добров. Слово «забастовка» буквально витало в воздухе. Хочу подчеркнуть: мы говорили о первой забастовке на территории СССР - нечто неслыханное для тех времен. Но выхода у бендерчан, да и у всех приднестровцев не было. Кишинев дал «зеленый свет» Закону о языках, хотя руководство республики понимало, чем он грозит.

Окончательно решение о забастовке приняли через несколько дней, встретившись уже на текстильно-ткацкой фабрике (ТТФ). Там избрали рабочий комитет. Поначалу заспорили о названии. Предлагался и другой вариант: забастовочный комитет. Его отклонили, решив, что в этом случае мы создадим «разовую» ситуационную структуру. А вот рабочему комитету предстояло решать еще немало проблем. Именно тогда впервые прозвучали слова «предупредительная забастовка». Назначили ее дату. 16 августа все бен-дерские предприятия остановились на два часа. Видимо, руководство МССР не приняло наши действия всерьез. Бюро Бендерского горкома партии призвало всех «сохранять спокойствие и крепить дисциплину на производстве». Однако рабочий комитет стал быстро разрастаться. Через неделю он уже насчитывал около 60-ти представителей трудовых коллективов. Я начал оформлять регистрацию рабочего комитета в качестве общественной организации.

Хотя видимой реакции на предупредительную забастовку не последовало, она была очень важна. Рабочие преодолели некий барьер, почувствовали свою силу и способность объединиться. Горожане о нас узнали и нам поверили. Через неделю мы объявили забастовку уже всерьез.

Тут необходимо сделать небольшое отступление. Позже решение трудовых коллективов назовут «забастовкой белых воротничков», то есть, директорского корпуса: якобы инициатива была навязана рабочим сверху. Но это не так. Руководство предприятий и трудовыё коллективы действовали сообща, именно поэтому забастовка оказалась такой успешной. Во-первых, трудовые коллективы в силу советской специфики не располагали горизонтальными связями. Они были в руках только у руководителей, которые регулярно общались во время партийных и хозяйственных активов. Во-вторых, директор любого предприятия в то время пользовался настоящим авторитетом. За несколько лет до этого в Советском Союзе был принят Закон о трудовых коллективах, который включал в себя и выборность руководителя. На должность директора выдвигали действительно знающих специалистов. В свою очередь, директора чувствовали зависимость от своих коллективов. Кроме того, они знали настроение рабочих и понимали, что внедрение Закона о языках означает замену кадров: профессионалов на малограмотных, но «преданных идее» крикунов. Вот почему многие директора-молдаване активно поддержали забастовку и движение против национализма.

Забастовка превратилась в республиканскую: к Бендерам и Тирасполю присоединились предприятия и даже научные учреждения Кишинева, Бельц, Сорок...

В Бендерах остановились не все фабрики и заводы. Предприятия, от которых зависело жизнеобеспечение города (хлебокомбинат, молочный завод, электросети...), получили команду продолжать работу. Они поддерживали нас морально. А центром забастовки в нашем городе стало депо. Если бы не железнодорожники, мы могли бы проиграть эту битву.

[PMR]

Все дело в информации, вернее, в ее отсутствии. Жители Советского Союза так и не узнали бы, что в МССР не работают предприятия, если бы не депо. Интернета тогда не было, а СМИ сознательно замалчивали сам факт первой забастовки в СССР. Но того, что «остановилась» железная дорога, скрыть не смогли. Помню, как в наш город приехал главнокомандующий Юго-Западным направлением генерал-полковник Владимир Осипов. Депутат ВС СССР от Бендер.

- Что нужно сделать, чтобы вывести из забастовки депо? - спросил он членов рабочего комитета.

- Нужно, чтобы нашу забастовку показали по телевидению, ВС СССР должен создать комиссию по поводу положения дел в МССР, - ответили ему.

Действительно, в программе «Время» (главная информационная программа СССР) сообщили о забастовке, а ВС СССР создал комиссию во главе с заместителем председателя Комиссии по национальной политике и межнациональным отношениям Совета Национальностей Верховного Совета СССР Еркином Ауельбековым. Она посетила Кишинев, Тирасполь и Бендеры и отправила в Москву объективный отчет о происходящем.

Однако, посоветовавшись с товарищами из тираспольского ОСТК, мы так и не вывели депо из забастовки: без этого важного звена все наши усилия были впустую. Ведь наши требования о двуязычии по-прежнему игнорировались, а Народный фронт продолжал активную деятельность. Хотя руководство СССР выступило с осуждением национализма, ситуация не изменилась.

25 сентября бендерчане прекратили забастовку. Несмотря на то, что национализм пока не отступил, мы выиграли этот первый бой. Рабочее движение ощутило свою силу, появилась его структура. У рабочего комитета появился опыт управления городом: во время забастовки мы взяли под контроль безопасность горожан. Неудивительно, что вскоре после провозглашения нашей республики, городские органы власти формировались из членов рабочего комитета.

Кстати, у меня до сих пор сохранилось удостоверение члена рабочего комитета от завода «Электроаппаратура».

Страницу подготовила Наталия БАРБИЕР.
Газета Новое Время.