[James Crowly]

Письмо самоубийцы.
Темно. На моем столе тускло горит свеча. За окном не видно ни луны, ни звезд, ни всего того, что согревало меня, мою душу, когда я мечтал. Теперь мечты нет. Теперь я брошен, я пуст, я одинок, а в голове вертится лишь одна мысль- мысль о конце страданий, о вечном покое и умиротворении, мысль о вечном сне.
Передо мной лежит нож. Мой серебряный друг, ты готов напиться моей алой крови? Если да, то я в твоей воле. Я теперь только твой, как раньше я был только Ее, только для Нее, я был частью только Ее.
Мой серебряный друг, вспоминая прошедшие дни, я думаю о том, что нас с Ней сближало, кем я был для Нее- действительно другом, приятелем, товарищем, или всего лишь жалкой игрушкой, всего лишь жалкой вещью, которой сначала восхищаются, потом к ней привыкают, а в конце отводят взгляд и выбрасывают. Согласись со мной, мой друг, я был для Нее игрушкой, с которой можно было поиграть и весело провести время. И Она выбросила меня из своей жизни.
И я остался наедине с собою, со своими мыслями, наедине с тобой, мой холодный серебряный друг. И, разговаривая с тобой, я тоже охладел, мое разбитое сердце охладело, на нем появился лед, мои глаза постарели, в них нет больше той счастливой, радостной жизни, что была там, когда я находился рядом с Ней.
Потому как, мой друг, Она была моей жизнью, моим смыслом жизни, друг, моей мечтой и любовью. О, как я любил Ее! Как Она была прекрасна! Как я был счастлив, как я был… но меня уже нет. И всего этого нет. Есть лишь ты, мой друг, да тело без души, без сердца, без жизни. Есть лишь монстр - покалеченный, израненный, страшный, жестокий. Мой друг, потому ты должен сделать ЭТО. Ты должен понять меня, ведь в мире итак много зла, жестокости, холода. Слишком много. И пусть я уйду - часть этого холода уйдет со мной. И пусть уйдет. Ведь никто не вспомнит, не заплачет обо мне, а враги мои будут торжествовать, глядя на мое изможденное, бездыханное тело и на тебя, мой друг. На тебя- избавителя от всех страданий, спасителя заблудших, одиноких, брошенных душ, друга мертвых кукол. Они будут смотреть на тебя и радоваться, а в их глазах будет светиться моя алая кровь, оставшаяся на твоем серебряном лезвии.
Возможно, даже Она взглянет на меня, на мою кровь. Взглянет, улыбнется и уйдет. А в голове на минуту, всего на миг, задержится мысль-« наконец-то этот безумец ушел. Наконец мои глаза его не увидят. Наконец его нет. Немного жаль, ведь он был хорошей куклой.»
Ты смеешься над моими словами, мой друг. Ты не веришь тому, что так будет. Уверяю тебя, мой серебряный, холодный спаситель, эту картину ты запомнишь надолго. А я буду наблюдать за этим. Проклятый небом, брошенный в ад, несуществующий, прозрачный, как воздух, низвергнутый любовью.
Сказано все. Я готов, мой друг. Я готов ощутить твой холод, твое серебряное острое лезвие, твое спасение. Я готов…