[PMR]

Перенесение признаков является неожиданным, зачастую юмористическим. Такова, например, загадка о еже («Мерже Паша пе улицэ ку трей мий де сулице» — «Идет Паша по улице с тремя тысячами пик») или известная многим народам (ср. русскую, белорусскую, украинскую идентичные параллели) загадка о небе, звездах и луне: «Кымпу-й немэ- сурат, оиле-с ненум»рате, чабану-й корнорат» — «Поле не меряное, стадо не считанное, пастух рогатый». Часты и сатирические уподобления: церковь и поп — горшок (улчя-петричя), в котором кричит кукушка.

В наше время создаются новые загадки, например о тракторе: «Ярбэ ну паште, бич ну куноаште, яр кынд арэ — шепте плугурь карэ» («Траву.не ест, кнута не знает, а пашет — семь плугов тащит»), В целом этот жанр переходит в детский репертуар.
Образные сентенции, в которых выражен реальный жизненный опыт народа — трудовой, социальный, исторический, формировали репертуар пословиц и поговорок (провербе ши зикэторъ). Они утверждали непременную связь явлений, их контрастность или неизбежное сопутствие одного другому, давали оценочные критерии, служили характеризующим средством и т. д. Применение — по аналогии — их важнейший функционально-художественный принцип. Сочинения молдавских летописцев показывают, что пословицы и поговорки не просто орнаментировали речь, они обладали силой убедительного довода. Неотразимую меткость «старого слова» (ворбэ, зикалэ, кувынт векъ) хорошо чувствовали Г. Уреке, М. Костин («Лупул пэр у л скимбэ, яр ну хиря» — «Волк меняет волос, но не нрав»; «Дин пом бун роадэ бунэ ясэ» — «Хорошее дерево дает хороший плод»; И. Некулче («Пасэря ын куйбул сэу пере» — «Птица гибнет в своем гнезде»), Д. Кантемир и др. К. Негруци в юмореске «Пэкалэ и Тындалэ» показал всеобъемлемость и взаимную диалектическую дополняемость пословичных, поговорочных суждений.

Сохраняясь в живой народной речи, активно функционируя в литературе, пословицы и поговорки донесли до нас многие отзвуки исторического прошлого («Водэ да ши Хынку ба» — Господарь: «Да», а Хын- ку: «Нет»8; «Ку рогожина ын кап ши ку жалба ын процап» — «С рогожей па голове и челобитной на шесте»; «Туркул те бате, туркул те жудека» — «Турок тебя избивает, турок тебя судит»). Они обладают социально-обличительной силой и остроумием (характерны изречения о паразитизме бояр и служителей церкви, а также о жадности, лени и других пороках). В них утверждаются этнические и социальные идеалы человека труда, обогащающиеся в социалистическую эпоху («Фиекаре пентру тоць, тоць пентру унул» — «Каждый за всех, все за одного»).

В фантастических сказках молдаван развиваются сюжеты, присущие и другим народам, но в передаче их ясно ощущается свой колорит, этнографический и поэтический. Излюбленный персонаж сказок — Фэт- Фрумос (букв.: красивый внук или сын). Это имя служит вторым именем, даваемым герою за мужество и доблесть (Например, Ионикэ — Фэт-Фрумос, освободивший из темницы солнце, похищенное драконом).