[PMR]

Народному суеверию был страшен не только заложный покойник, но и любой умерший. Считалось, что если не принять определенных предохранительных мер, то любой покойник может стать «нечистым», то есть имеющим связь со злыми духами. На основе этого верования возникла большая группа обрядов поминания умерших, направленных на предотвращение зла, которое они могут принести живым.
Эти обряды совершались с первых дней его смерти. Наряду с калачами для участников поминок (колак де мынэ) пекли девять небольших калачей для покойника, которые укладывали у изголовья (чей ноуэ колэчей).

Покойника нельзя было оставлять одного, чтобы в него не вселился нечистый дух. В комнате, где лежал умерший, ночью молодежь проводила своеобразное дежурство у тела умершего (привегъ). Во время ночных бдений затевали веселые игры, рассказывали сказки, задавали друг другу загадки.

Пока умерший находился в доме, не отдавали вещь, занятую у соседей, чтобы у них кто-нибудь не умер. Занятую вещь можно было отдать только после похорон. Этот обычай связан с народным представлением о том, что смерть, пришедшая в дом, еще не покинула его. Такой же оградительный характер носил запрет подметать в доме, где находится покойник.
Умершего выносили из дому через разостланный на пороге ковер, который тут же отдавали какому-либо бедняку; этот ковер назывался помана дин ушэ (дверная милостыня). До XIX в. сохранился древний обычай в любое время года — зимой и летом — везти покойника на кладбище на санях.