Неизвестные могилы после войны 1992 года.
 

ООСГР была создана в 1993 году в соответствии с решением объединенной Контрольной комиссии (оКК). в ее состав вошли представители пмр и рМ. отчеты о деятельности группы регулярно заслушивались на заседаниях оКК.


Говорят, война не кончается, пока не похоронен последний солдат. А после 1992 года можно добавить: и пока не опознаны все ее жертвы. Этим кропотливым и нелегким делом занималась Объединенная оперативно-следственная группа по розыску без вести пропавших во время вооруженного конфликта 1992 года (ООСГР). Ее руководителем от Приднестровья была назначена младший советник юстиции Айгуль Георгиева. Она согласилась рассказать о том, как работала группа.

Поиск - это кропотливая и нелегкая работа: запросы в государственные структуры обеих сторон, беседы с родными и близкими, переписка с возможными свидетелями, опрос очевидцев. Приходилось вскрывать безымянные захоронения. После войны осталось много неизвестных могил в Бендерах, Тирасполе, Слободзее, Новых Аненах, Кауша-нах, Кишиневе. В «сезон» (когда земля не мерзлая) эксгумации проводили несколько раз в неделю. Копали солдаты миротворческих сил (МС) Приднестровья и Молдовы. Члены группы тщательно описывали и фотографировали обнаруженные останки, сохранившиеся фрагменты одежды и обуви. Затем могилу вновь зарывали. Полученные описания сравнивали с уже имеющимися заявлениями о без вести пропавших.

Группа прекратила существование в 2011 году. За это время были опознаны и перезахоронены...

- Каждый из членов нашей группы, прежде всего, старался помочь людям, - заметила Айгуль Георгиева. - Для нас было безразлично, на какой стороне воевал пропавший без вести. У горя нет национальности. Вот один из первых случаев, с которыми нам пришлось столкнуться. Бендерчанин Петр Иванович Седлецкий ушел в ополчение 19 июня. Уже 20-го он был смертельно ранен в грудь во время артобстрела улицы Киевской. Ополченец скончался в больнице. Медсестры были просто не в состоянии запомнить всех пациентов. В тот день в больницу привезли 70 раненых. Умерших похоронили, но где лежит Петр Седлецкий никто не мог сказать точно. После войны родные обратились в нашу группу, начался розыск. Решающую роль сыграла перенесенная когда-то Сед-лецким трепанация черепа. Так мы смогли опознать героя, а родственники получили возможность его перезахоронить. Нередко мы прибегали к помощи стоматологов. Порой получить ответ «помогала» когда-то поставленная пломба или особое расположение зубов. Цитирую по памяти: «По делу без вести пропавших Смеречинского А. и Патоля Ю. был осуществлен выход в городскую стоматологическую поликлинику, где врачу Рассовской А. были предъявлены истории болезни разыскиваемых и описание зубов трупов эксгумированных на кладбище «Новое». По этим данным было установлено, что сходства между ними нет».

- Вы привлекали к работе профессиональных патологоанатомов?

- Конечно. Очень помогал начальник тираспольского бюро судебно-медицинских экспертиз Юрий Пахальницкий. Так, благодаря ему была идентифицировна личность бендерчанина Андрея Лунгу. Его могилу долго искали, наконец, обнаружили в Новых Аненах (остается только гадать, как попало туда тело). Местный судмедэксперт опознал фотографию юноши, но родные все-таки сомневались. Останки перевезли в Бенде-ры. Тогда Юрий Пахальницкий попросил фотографию, на которой Андрей улыбается. Он взял череп, вставил на место несколько передних зубов. Один слегка выдался вперед, совсем как на снимке.

Вообще, в нашей работе была важна малейшая деталь. Мать Сергея Кашка-вала развеяла все сомнения, когда рассказала о крошечной заплатке в кармане брюк сына. В описаниях безымянных могил, которые мы уже сделали, был такой случай. Молодого человека перезахоронили в поселке Красное, Слобод-зейского района.

- А если обращались к родным пропавших без вести из Молдовы?

- Войну 1992 года проклинают не только в Приднестровье, но и в Молдове: и сами защитники «конституционного строя», и их осиротевшие семьи. Часто они едва сводили концы с концами. Порой родственники не могли добраться в Бендеры - просто потому, что у них не было денег на проезд. Члены нашей группы ездили в село Иоржница Со-рокского района по поводу без вести пропавшего Алексея Старшего. Его отец Михаил Старший извинился: угостить нечем, в доме нет даже хлеба. Он остался вдовцом с 11 детьми и даже не мог приехать на эксгумацию. Такая дорога ему была просто не по карману. К счастью, помог председатель кишиневского общества афганцев Алексей Булат.

К нам обратились родители Виорела Бырдана из села Мин-жир Хынчештского района с просьбой - найти пропавшего сына. Мы установили его сослуживцев, нашли тех, кто был с ним рядом в последний день. Времени прошло немало. Письма шли медленно, к тому же, должностные лица из РМ далеко не всегда спешили откликнуться. Установили, что Виорел погиб в районе Кицканского плацдарма во время обстрела. Очевидец описал одежду: маскхалат, комбинезон, тельняшка, берет десантника. Съездили в родное село Виорела. Мать показала его последнюю фотографию. Сын в тельняшке, комбинезоне, берете. Он как раз приезжал попрощаться. И тут нам вспомнилась могила №35, что на тираспольском кладбище «Западное». Мы вскрывали ее трижды, сделали подроб-

ное описание. Очень похоже был одет погибший. Спросили у Никифора Северина. Пригласили на эксгумацию мать, и она узнала сына. Правда, случается, что эксгумация не помогает. Но ведь это не единственное средство. Так было с Валерием Бужаком из села Ларгуца Кантемирского района. Он ехал в машине с боеприпасами. В центре Бендер в нее угодила мина. Снаряды взорвались, тело Бужака обгорело до неузнаваемости. Наша группа установила, когда нашла его сослуживцев, которые выпрыгнули из горящего автомобиля. Опять помог Никифор Северин. Он вспомнил и пожар, и черный от огня труп, которого потом подобрал на этой улице.

- Вы часто ссылаетесь на Никифора Северина...

- Никифор Северин - удивительный человек, самое время напомнить о нем горожанам. Благодаря ему Бендерам удалось избежать эпидемии. Никифор работал в «Спецзеленстрое». Когда в Бендерах стали гибнуть люди, он вернулся с дачи в город и вывел из гаража свой трактор, который потом окрестили «ладьей Харона». Всю войну Никифор вывозил с улиц трупы и хоронил их в братских могилах: на кладбище (если туда удавалось добраться), на территории железнодорожной или городской больниц. Почти с фотографической точностью запоминал не только место гибели, но даже одежду и внешность многих убитых. Члены ООСГР обращались к нему за консультациями.

- Приходилось ли вам сталкиваться со случаями, когда без вести пропавший оказывался жив?

- Редко, но это случалось. Вот «дело» Иоанна Каталина Кицака из румынского города Брашов. От его дяди поступило заявление с просьбой - разыскать племянника, оказавшегося в Приднестровье накануне событий 1992-го.

Работники кладбища «Западное» подтвердили: да, есть могила парнишки в румынской школьной форме. Родителям отправили фотографию, описание одежды. В ответ - молчание. Члены ООСГР обращались в разные инстанции, но откликнулись не все. В конце концов, благодаря бывшему министру МВД ПМР Юрию Овсянникову, установили: Кицак был задержан за кражу в Тирасполе. Его посадили в поезд и отправили в Кишинев, незадолго до конфликта. Потом удалось получить подтверждение из Румынии: парень жив-здоров. Но какой-то его сверстник по-прежнему лежит неопознанный на тираспольском кладбище.

А вот история по-настоящему со счастливым концом. Женщина уже оплакала сестру-бендерчанку. Но, оказалось, та живет в Кишиневе и даже вышла замуж.

Вместо постскриптума. Официальный Кишинев до сих пор не назвал точную цифру погибших со стороны Молдовы. В Приднестровье все павшие перечислены поименно. Международные организации признали, что опыт ООСГР уникален. Подобной структуры не было ни в Чечне, ни в Югославии. Ее опыт очень ценен в нашу неспокойную эпоху.

Наталия БАРБИЕР.